ОБРАЗ

сознательное воспроизведение отсутствующего или несуществующего объекта (образ противостоит «восприятию» — т.е. репрезентации имеющегося в наличии объекта). Ученые всегда искали критерий различия между образами и реальными представлениями, ссылаясь на крайнюю сложность и связанность последних (с объектом). Однако этот критерий представляется довольт но сомнительным. Сартр, опираясь на Моро де Тур и несколько анализов Алена, дал в «Воображаемом» исчерпывающее описание и выделил четыре фундаментальных отличия представления от образа. 1) Образ — это «сознание», а не содержание представления, в том смысле, что образ — это человеческая установка. Сартр приводит анализ-комментарий Гуссерля («Картезианские размышления», 1929) гравюры Дюрера «Рыцарь, Смерть и Дьявол»: «Когда я смотрю на гравюру (восприятие реального объекта), я не вижу ни рыцаря, ни смерти, я вижу просто гравюру. И наоборот, если я вижу рыцаря и смерть, я вхожу в воображаемый мир, где с самых первых веков рыцари шли на смерть, рыцарский мир славы и риска (воображаемый мир), и тогда я уже не воспринимаю гравюру как материальный объект». Воображать и воспринимать — это две установки, две взаимоисключающие формы сознания. 2) Для образа характерен феномен «квази-наблюдения». Нам кажется, что мы наблюдаем, но мы не наблюдаем. Так, например, каждый из нас может воспроизвести образ Пантеона; но если нас попросят внимательно посмотреть на этот образ и посчитать колонны, обрамляющие фасад, никто не сможет этого сделать. Образ не Научает нас ничему новому, это не реальное наблюдение. 3) «Воображающее сознание полагает свой объект как чистое небытие»; воображающий человек знает, что объект его представления не существует. 4) Спонтанность образа, независимость его от воли — последняя фундаментальная особенность: мы представляем себе отнюдь не то, что мы хотим или когда хотим; в состоянии грезы (а это совершенный пример «воображающего сознания») субъект остается совершенно пассивен: грезы нам даны и момент волевого вмешательства здесь отсутствует.